13.04.2011

Непатриотическое «ха-ха-ха» как симптом распада мысли

Наша история в фарфоре. Фото Виталия СИЧНЯ

Прочитал в электронной версии «2000» статью Фреда Анаденко «Ха-ха-ха и прибавочная стоимость», посвященную критике моего отклика на публикацию Евгения Федорова «О миражах, бесовщине и...» («2000», № 44 (532), 5—11.11.10, C4). В писаниях Анаденко можно выделить как позитивный аспект, так и серьезные недостатки, недопустимые на уровне рассуждений, претендующих на статус обобщающих и в определенной степени окончательных.

Прежде всего для ухода, видимо, от скучноватой академичности г-н Анаденко определился со стилем своих заметок. Этот веселый, ернический тон должен настроить читателя на увлекательное чтение, в процессе которого он, читатель, без лишних вопросов воспримет авторскую критику как безусловную. Действительно, то, что делается легко и играючи, вызывает обычно доверие. Правда, это больше относится к жонглерам в цирке или к карточным фокусникам, ну, возможно, г-н Анаденко к одной из этих сфер отнес и свои рассуждения. Не будем, однако, более заниматься предположениями и перейдем непо-средственно к статье.

Из положительных моментов отмечу саму возможность дискуссии и достаточно четкую авторскую позицию, фиксированную к тому же так, что ее анализ позволяет выйти на широкий круг предваряющих проблем. Иными словами, таких, которые могут образовать подводные камни для любого содержательного рассуждения. Также мне понравилось сравнение с Сингапуром. Но ниже я скажу, в каком смысле понравилось, и это будет не в пользу автора.

Теперь о печальном и наболевшем. Невзирая на явные успехи нашей информационной цивилизации — хотя бы в деле разнообразия и облегчения быта, приходится констатировать, что культура общения и полемики не то что осталась на невысоком уровне, нет, она съехала в минус. Осмысленный диалог — вещь сейчас редкая, практически исчезнувшая. Он требует наличия взвешенной и логически корректно высказанной позиции, внимания к собеседнику и нацелен на поиск истины. Об истине уже никто не говорит (по сути), но каждый клянется ею.

Начинает г-н Анаденко с тривиального софизма, с логического приема, которому две с хорошим хвостиком тысячи лет и попасть на удочку которому непростительно. Итак, первый фокус нашего престидижитатора (фокусник, манипулятор. — Ред.), связанный с конкретизацией фигур собственников, становится очевидным в аналогии с софизмом «Всадник»: всадник не может сойти с лошади, поскольку, если он сойдет, то это уже не всадник, а пеший. У автора это звучит на новый лад так: собственник (читай Ринат Ахметов, Лакшми Миттал или Виктор Пинчук) не может заниматься распилом имущества, поскольку если он занимается этим, то он уже не собственник (читай — не Ринат Ахметов, Лакшми Миттал или Виктор Пинчук).

Стоило всего лишь немного передернуть смысл и апеллировать к данным персоналиям, «заузить» фигуру собственника, как исходное положение о распиле оборудования оказалось как бы опровергнутым. Пинчук не пилил трубы? Наверное, нет. Значит, Гижа сказал глупость. Но что-то мне подсказывает, что глупость сказал Фред Анаденко, поскольку факт безнаказанного выкапывания труб и последующего их распила и продажи имел место, и он не может быть отменен никакими силлогистическими трюками новоявленных апологетов дикого капитализма.

Попутно заметим, что капитализм вообще дик и в лучшем случае лишь прячет эту сущность под благостной и гламурно-картинной личиной западного истеблишмента. Но периодически эта сущность дает о себе знать.

Кстати, чтобы завершить эпопею с собственниками, попрошу г-на Анаденко указать, какие великие стройки свободного капиталистического труда, имеющие общее народнохозяйственное значение, велись в условиях «освободившейся от оккупации» Украины? Какие введены новые и новейшие технологии? Как блестяще и быстро под чутким руководством частных собственников (того же Миттала) прошла реконструкция несовершенного социалистического хозяйства? Как замечательно преобразилась сфера ЖКХ? Как рванула вперед фундаментальная и прикладная наука, освобожденная от идеологического бремени?

Как приобрела современно-модернизированный вид армия? Как резко сократился раздутый советский бюрократический аппарат? Как эффективно новая генерация чиновников выполняет свои функции? Как были урезаны привилегии и материальное обеспечение власть имущих? Как увеличилась продолжительность жизни на Украине? Как здорово заработало — простите за каламбур — здравоохранение? Как выросла численность населения? Как ушли в прошлое родимые пятна социализма — наркомания, СПИД, беспризорность, безработица, неуверенность в будущем... Продолжать вопросы? Или же указанные родимые пятна вовсе не социализма? От вопросов вернемся к оставленному на время автору.

После незатейливого рассмотренного логического кульбита г-н Фред посчитал, видимо, дело критики успешно завершенным и выдал далее совершенно невнятный эмоциональный поток сознания, настолько мутный, что в нем смысловыми связками служили не высказывания, а почти выкрики вроде «чтоб я так жил!», «не моги!», «фьють» и прочее глубокомыслие, разбавленное нарочито дурашливой речью, стилизованной под «сермяжную правду» от народа, от сохи, так сказать. Что же вызвало такой взрыв эмоций? Неужели вопросы управления обществом с помощью волшебных кибернетических методов, на которые уповал Федоров и которые были мной раскритикованы?

Не стоило так волноваться, лучше бы автор подыскал разумные аргументы и опроверг мою точку зрения. Но нет, дело совсем в другом. Оказывается, г-н Анаденко заподозрил меня в «страшном» грехе патриотизма. И не простом, а советской закваски, что, как он считает, априорно не должно быть присуще разумному демократическо-капиталистически ориентированному сознанию. А другого сознания он, видимо, вообще не допускает. Все другое — это «совок», этого надо стыдиться и прятать, поскольку это, по его просвещенному мнению, отсталость и общая некультурность.

Заметьте: лишь одну фразу я сказал о Родине, посетовал, что Федоров не нашел для нее ни одного доброго слова, — и какая исступленная реакция! Это очень тревожный симптом, поскольку здесь все перевернулось: не автор излагает мысль, а она ведет его за собой, прямо-таки тащит за шиворот, как судьба противящегося ей. Но будем надеяться, что все образуется, поскольку написание статей — это еще не судьба, конечно, но если следовать в статьях вывернутой и лживой логике, то можно и напророчить.

Мой философский разум, закипающий, по мнению г-на Анаденко, пока что совершенно спокоен и пребывает в безмятежном созерцании его странных фантазий. Одна из них — связка патриотизма и сталинизма. Если патриот — значит сталинист. Я о Сталине вообще ничего не писал и не давал оснований для таких выводов. Не писал и о патриотизме. Разум закипел все-таки, но — у г-на Фреда. Дальше он пытается всеми силами низвести патриотизм советского человека, ликвидируя при этом не просто личное чувство любви к Родине любого нормального гражданина, а выполняя (пытаясь выполнить) гораздо более глобальную задачу разрушения самой славянской культурно-цивилизационной целостности. Я расскажу вам, пан Анаденко, что значит быть русским человеком — в противовес вашим умственным экзерсисам.

Что такое русская идентичность? Это состояние души или некое различие по внешним признакам? Фото ВИТАЛИЯ СИЧНЯ

Внешние признаки здесь на десятом месте. Под ними будем понимать не антропометрические данные, конечно, а систему государственности (ее обычно легко отождествляют с народом) и всякого рода казенщину, которые способны умертвить любое содержание. Иными словами, не все проходящее под флагом России — суть русское. И не все люди, живущие в России, — русские.

Поскольку же Россия — не просто одна из стран, а цивилизация, то ее смысл прежде всего духовен. Причем духовность эта совершенно не деляческая, не корыстная, не материально-накопительская — она не чествует золотого тельца, и он ей за это мстит, боится и правильно подозревает, что она не такая и сила ее бесконечно сильнее всех его ростовщических потуг. Вместе с тем она и не хитра, и бывает простодушной, и чрезмерно доверчивой — совсем как любящая женщина.

Итак, быть русским — это состояние души, где бы человек ни жил. Это означает доминирование любви, а не ненависти. Ненависть может быть только в бою, а когда враг повержен — его не добивают, ему могут подать руку, если он был настоящий враг, а не палач. Все настоящее встречается редко и достойно уважения. Быть русским — значит быть человечным при любых обстоятельствах, хотя и при необходимости одновременно жестким. Быть русским — значит уметь жертвовать собой, перекрестившись и положившись на божью волю.

Быть русским — значит сохранять в душе все хорошее, что было в детстве и жизни, и забывать плохое, и вообще обладать умением испытывать высшие чувства — некоторые вещи должны пробирать до самого дна, и память о них никогда не стирается. Для меня одной из таких вещей является марш «Прощание славянки», который играл военный оркестр, когда солдаты шли вечером в караул в военном городке на Урале, где я прожил первые 12 лет жизни. Русскость — это и великодушие, и способность выйти за край, и стоять до конца.

Быть русским, иными словами, значит быть духовно неисчерпаемым и находить силы, когда они уже должны закончиться. Это означает, что русский человек тот, кто сохранил живую душу. Русский — это не этнос, не нация, не графа в документе, это даже не состояние души, это сама душа так, как она есть.

Впрочем, душу можно объявить старым шкафом с нафталином, Родину определить как серого волка, обложенного егерями, можно весь западный мир представлять кладезем цивилизационной премудрости и образцом всех мыслимых моральных добродетелей, агрессивные действия американского империализма — а куда от них денешься! — выдавать за гуманитарную и совершенно безвозмездную помощь от добрых перековавшихся, осознавших и покаявшихся капиталистов и финансистов с Уолл-стрит. Все можно! Можно нести любое безумие в наше толерантное время. Да не все на пользу и к смыслу.

А теперь о Сингапуре. Пан Анаденко в своем опусе задает множество загадочных вопросов на историческую тематику, намекая, что он-то знает настоящие ответы, и они, эти ответы, должны ужаснуть «патриотов». Не будем ему подыгрывать и строить догадки об источнике его исторического всезнания. Поговорим напоследок о том, где он более конкретен и всецело позитивен в оценках.

Можно ли перенять опыт Сингапура? Этот вопрос был бы по существу, без поливания грязью истории своей страны, в интересах ее развития. Фред Анаденко здесь подчеркивает лишь то, что его видение СССР совпадает с мнением Ли Куан Ю. Ну, и на здоровье, совпадает, и радуйся потихоньку, подпитывай чувство тщеславия. Только вот аргументом это совпадение никак служить не может.

Есть в физике понятие критериев подобия, позволяющих реализовывать модели природных процессов в масштабах экспериментальных установок. Выполнил соответствие по критериям — процесс будет смоделирован правильно. В истории и культуре должны быть подобные методологические приемы, чтобы можно было действительно научно подходить к управлению и развитию сложнейшей сферы социальной жизни и грамотно отражать процессы в одной системе историко-культурных координат в другую. Этого пока не только нет, но даже вопрос так не стоит. Поэтому примеры других успешных государств будут во многом именно лишь зовущим примером, но не лекалом для аналогичных действий. Сингапур отличается по огромному количеству параметров, в том числе и весьма специфических, и взять только часть его опыта, а остальное вычеркнуть как не соответствующее нашим реалиям не удастся.

Вообще Федоров, со статьи которого началось обсуждение, поставил вопрос именно методологический, т. е. определяющий. С помощью каких методов можно наиболее эффективно управлять обществом? Его ответ неудовлетворителен, но здесь можно дискутировать. С паном Анаденко дискутировать по существу не о чем, он раздает готовые ярлыки и переводит разговор в бесконечную оценочную плоскость, что такое хорошо, и что такое плохо в истории. Эти оценки заданы железобетонно и непоколебимо, что исключает диалог как таковой. А между тем и здесь, при всем обилии субъективизма, можно плодотворно вести обсуждение, но только не в одну сторону, не черня одних и не обеляя других, а подлинно научно, учтя многочисленные подводные камни, те предваряющие проблемы, о которых я говорил в самом начале. В прослеживании того, как не надо вести дискуссию, и заключается итог обсуждения возмущенных заметок Фреда Анаденко.

Андрей ГИЖА Данная статья вышла в выпуске №15 (554) 15 - 21 апреля 2011 г.